Россия на пороге нового застоя

Россия постепенно выходит из рецессии. Но при сохранении нынешней экономической политики и текущих цен на нефть среднегодовой рост ВВП в ближайшие четыре-пять лет не будет превышать 2%. Есть высокая вероятность, что такая динамика сохранится и на более длительный срок.

Если ВВП в 2016 году окажется всего на 1,3% выше, чем в докризисном 2008 году (а так и будет, если верить консенсус-прогнозу независимых профессиональных экономистов), то как раз к выборам 2018 года вполне может возникнуть тема потерянного десятилетия», — говорится в последнем докладе института «Центр развития» ВШЭ «Комментарии о государстве и бизнесе».

К «потерянному десятилетию» 2008–2018 годов могут добавиться еще несколько лет. Центральный банк, ВЭБ и Алексей Кудрин предсказывали России медленный рост в среднесрочной перспективе. «Индексная оценка российского ВВП говорит о том, что рецессия осталась позади, а впереди медленный рост экономики», — говорится в последнем бюллетене ЦБ «О чем говорят тренды».

Эксперты ВЭБа во главе с бывшим заместителем министра экономики Андреем Клепачем выпустили недавно прогноз до 2020 года. При сохранении цены нефти на уровне $40 за баррель в среднем за год рост ВВП не превысит 1,6%, а при $57 за баррель увеличится с 0,7% в 2017-м до 2,5% в 2020 году (в среднем за 2017–2020 годы рост составит 1,625%).

В нынешнем году и ЦБ, и ВЭБ ждут падения ВВП на 0,7%. Председатель совета фонда «Центр стратегических разработок» Алексей Кудрин также полагает, что в этом году экономика сократится, а потом начнет понемногу увеличиваться. Он считает, что выйти на устойчивые темпы роста в 4–5% в год можно будет только через четыре-пять лет, в течение которых надо проводить реформы, а пока нас ждут годы минимального роста «от 0 до 1,5%».

Если эти прогнозы сбудутся, то получится, что российская экономика будет находиться в состоянии рецессии или слабого роста восемь лет — начиная с 2013 года, когда ВВП увеличился на 1,3%. При этом есть риск, что и после 2020 года темпы роста не достигнут указанных 4–5% и застой продолжится. В брежневскую эпоху страна жила за счет мощнейшего рывка в добыче углеводородного сырья (именно на 1970-е годы пришлось масштабное освоение нефтегазовых месторождений Западной Сибири). Сейчас нет никаких скрытых ресурсов и кладовых. Зато есть стареющие основные фонды и население, обремененный социальными и иными обязательствами бюджет, недостаточно диверсифицированная экономика, слабые институты и плохой инвестиционный климат.

«Главный риск состоит в том, что Россия застрянет на одном месте, как Япония. Но Япония достигла очень высокого уровня, а Россия застрянет на низком уровне», — отмечал в интервью агентству Bloomberg лауреат Нобелевской премии по экономике Кристофер Писсаридес.

В таких условиях новое десятилетие застоя может оказаться фатальным.

Лидеры уйдут в отрыв

Рецессия и падение курса рубля обвалили российский ВВП в долларовом выражении. По данным Всемирного банка, по итогам 2015 года он составил всего $1,326 трлн в текущих ценах, тогда как на максимуме в 2013 году он составлял $2,231 трлн. Доля России в мировом ВВП уменьшилась с 2,9 до 1,8%.

Безусловно, это впечатляющий рывок, учитывая, что стартовать пришлось с самого настоящего дна — $195,9 млрд в 1999 году.

Но важно другое: в 1991 году, когда Россия только начинала самостоятельное плавание, страна опережала Китай по объему ВВП — $518 млрд против $381,5 млрд. Далее в Китае фиксировался только рост, а отечественная экономика погрузилась в длительную рецессию, из которой удалось окончательно выбраться лишь в том самом 1999 году. Китай же годом ранее перешагнул отметку в $1 трлн.

В новом веке темпы роста экономики Китая ни разу не были отрицательными. Самое минимальное значение было показано в прошлом году (6,9%). Россия же переживает вторую рецессию за восемь лет. В результате разрыв между экономиками двух стран снова десятикратный (ВВП Китая в 2015 году составил $10,866 трлн). Даже с учетом замедления темпов роста своей экономики Китай продолжит увеличивать этот разрыв.

Можно взять для сравнения США. Если в 1991 году российская экономика составляла 8,4% от американской, то в 2015 году этот показатель уменьшился до 7,4%. И ни один прогноз пока не предполагает, что рост в США в среднесрочной перспективе замедлится до уровня менее 2% в год, что выше предполагаемой динамики в России.

Вместе с Китаем и США в отрыв будут уходить и многие другие страны и регионы — Азия почти в полном составе, Восточная Европа (за редкими исключениями) и т.д.

Технологическая деградация

У России старые основные фонды, страна за четверть века ни разу не смогла обновить их. По данным Росстата, по состоянию на начало 2015 года степень износа основных фондов по всей экономике составляла 47,3%, тогда как в 2008-м — 43,4%. Удельный вес новых (введенных за год) основных фондов в их общем объеме составлял в 2008 году 4,8%, в 2014-м — 4,3%.

Надо также учесть, что значительную часть машин и оборудования Россия импортирует, и для увеличения технологического импорта нужны большие финансовые ресурсы (которых нет) и стабильный валютный курс (которого тоже нет). Плюс ко всему в настоящее время в рамках режима западных санкций действует запрет на поставки в Россию ряда технологий.

Ключевым условием для обновления фондов является рост инвестиций в основной капитал. С 2013 года они фактически перестали расти (рост составил всего 0,8%), в 2014-м уже был спад на 1,5%, а в прошлом году они рухнули на 8,4%. В этом году ВЭБ прогнозирует еще минус 5,3%, а до 2020 года — рост в пределах 2,0–4,4%. Это вряд ли можно считать нормальным уровнем.

Это не позволит увеличить размер капвложений с нынешних 18% ВВП минимум до 25%. Соответственно, не получится начать переход от роста, основанного на потребительском спросе, к росту за счет инвестиций и несырьевого экспорта.

Стоит отметить, что уже сегодня развитые, а также многие развивающиеся страны в технологическом плане ушли далеко вперед России и уйдут еще дальше.

Профессор Клаус Шваб, председатель Всемирного экономического форума (на последнем форуме в Давосе тема новой индустриальной революции была одной из ключевых), отмечает, что в первой промышленной революции сила воды и пара позволила механизировать производство. Во второй — электроэнергия использовалась для организации массового производства. В третьей — электроника и информационные технологии автоматизировали производство.

«Теперь она перерастает в четвертую промышленную революцию, характеризующуюся сочетанием технологий, которые размывают границы между физической, цифровой и биологической сферами», — полагает Шваб.

Многие считают, что Россия не успевает догнать эту четвертую революцию. В начале года глава Сбербанка Герман Греф причислил Россию к числу стран-дауншифтеров, проигравших в гонке технологий.

«Мы проиграли конкуренцию, надо честно сказать. И это технологическое порабощение, я бы так говорил, мы просто оказались в числе стран, которые проигрывают, стран-дауншифтеров», — заявил Греф на Гайдаровском форуме.

В числе «победителей» оказались страны и люди, которые смогли вовремя адаптироваться, а страны, которые не сумели приспособить экономику, социальную систему и все институты, «будут очень сильно проигрывать». Разрыв будет значительно больше, чем в ходе прошлой индустриальной революции, считает Греф.

Дефицит бюджета и бедность

Слабый рост в течение нескольких лет делает крайне сложной задачу ликвидации бюджетного дефицита естественным путем. Поэтому Минфин продавливает через правительство политику замораживания бюджетных расходов. В качестве «точки заморозки» предлагается взять сокращенные расходы текущего года — 15,78 трлн руб.
Если этот подход возобладает, то в реальном выражении бюджетные расходы будут ежегодно сокращаться. Но даже при этом дефицит полностью победить не удастся — в 2019 году Минфин предполагает сократить его до 1% ВВП (в этом году он, как ожидается, составит более 3% ВВП).

Отсутствие роста трат бюджета предполагает, что не будут увеличиваться зарплаты бюджетникам, соцвыплаты, пенсии, трансферты регионам и пр. Это означает нарастание бедности. В частном секторе зарплаты быстро расти также не будут, поскольку в ситуации застоя у компаний не появляется для этого достаточных ресурсов.

За полтора года кризиса россияне уже значительно обеднели. По данным исследования Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС, более половины своих средств россияне тратят на продукты питания.

При этом доходы постоянно падают. В июле этого года, по предварительным данным Росстата, реальные располагаемые денежные доходы россиян снизились на 7% в годовом выражении. Согласно приведенным данным, непрерывное сокращение доходов россиян наблюдается на протяжении 21 месяца подряд. В январе — июле 2016 года доходы в России сократились на 5,3% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. При этом в месячном выражении они также снизились — на 1%.

В целом по итогам 2015 года в России число бедных увеличилось примерно на 3 млн человек и достигло почти 19 млн, подсчитали во Всемирном банке. По итогам 2016 года число бедных может вырасти еще на 1 млн человек.

«Прогнозируемое увеличение может вернуть уровень бедности к показателям 2007 года», — отмечалось в прогнозе Всемирного банка.

Снижение экономических возможностей правительства приведет к скорому отказу государства от социальных обязательств, в результате чего многие государственные услуги станут платными, указывали ранее в «Центре развития». Снижение объемов и качества госуслуг грозит деградацией образовательного и культурного уровня людей, ростом заболеваемости и смертности. А балансировка пенсионной системы без реформы, просто за счет постепенного обесценения пенсионных обязательств, грозит «откатом к временам массовой бедности», отмечали эксперты института.

Алексей Кудрин и многие другие говорят, что для того, чтобы избежать всех этих разрушительных для России явлений, нужно проводить активные структурные и институциональные реформы. Он также утверждает, что не стоит пользоваться рецептами монетарного стимулирования экономики, поскольку это осложнит выход страны на траекторию устойчивого роста.

Впрочем, есть одна проблема. Хороший инвестклимат, пристойные институты и демократия не гарантируют приток инвестиций и бурный экономический рост. Это значит, что, категорически отказавшись от «эмиссионной накачки», несколько лет усиленной работы над «домашним заданием» могут оказаться бесполезными и после 2020 года начнется второе «потерянное десятилетие».