[Проза] Расследование. Глава вторая. Жизнь

История продолжается. Любому наблюдателю со стороны показалось бы, что пара главных героев - на свидании. Кафе, неторопливый разговор … Два зрелых, уже не раз битых жизнью человека, пытаются узнать друг друга получше. Здесь нет юношеской страсти и максимализма. Не висит сексуальное напряжение, разрывая пространство электрическими всполохами. Просто встреча двух одиночеств.
Вот только что-то здесь не так…
@nikro

Жизнь

Случай, о котором она вспомнила, произошёл накануне вечером. Саша и Женя гуляли и разговаривали о литературе. Неожиданно к ним подошли два каких-то пьяных обормота.
— Девушка, пойдёмте с нами! — сходу предложили они, ухмыляясь и подмигивая.

Неожиданностью это оказалось потому, что Саша была не одна. С ней часто пытались знакомиться на улице, но никогда, если её кто-нибудь сопровождал. А эти оболтусы, казалось, даже не заметили Женю или, наоборот, вдохновились его миролюбивым видом.

Саша беспомощно оглянулась по сторонам, перехватила Женин взгляд, и ей стало по-настоящему неприятно. Точнее — мерзко: он думал. Видимо, не знал, вмешиваться ему или нет. Она посмотрела на него почти умоляюще, а Женя продолжал размышлять. Правда, длилось всё это какие-то секунды, но было вполне унизительно.

Наконец, Женя, видимо, решился. Выступил вперёд, встал между ней и пропойцами, сказал что-то очень простое, дескать, нет, девушка с вами не пойдёт. А потом обстоятельно и грязно обругал их.

Голос его ничуть не изменился, говорил он всё так же благожелательно и даже участливо. И, если не обращать внимания на смысл его слов и его позу — Женя слегка присел и подвигал плечами — могло показаться, будто сердобольный местный житель объясняет заблудившимся туристам, как пройти к автовокзалу. Саша не видела его лица, но ей показалось, будто он скалится.

Один из пьяниц тут же испуганно отпрыгнул, второй растерянно замер, а тот, что отскочил, принялся тянуть его за руку.
— Извиняюсь, — произнёс растерявшийся, проходя мимо Саши, а Женя благостно смотрел им вслед, дескать, вот совсем другое дело, теперь вы в правильном направлении идёте, молодцы какие. Казалось, сейчас он поднимет руку и благословит их.

Вся эти история вызывала у Александры замешательство с лёгким налётом отвращения ещё и потому, что она не сразу смогла объяснить себе, что ей, собственно, не понравилось. К ним пристали какие-то алкаши, он их послал, они отвалили. Не полез с ними драться? Так ему, наверное, нельзя.

И только потом поняла: её угнетал тот самый умоляющий взгляд, которым она смотрела на Женю. Они и так слишком сблизились — неожиданно для неё. Например, с некоторого момента он стал платить за неё в кафе, когда звал перекусить, это произошло будто само собой. Но рассчитывать на его помощь в подобных ситуациях ей точно не хотелось.

А теперь Женя, словно желая унизить её ещё больше, использовал вчерашний случай как затравку для своего опуса. Видимо, сравнивая себя с находчивым Димой.

Впрочем, предъявить ему претензии, наверное, не получится. Будет ещё хуже и противнее. И вообще, тут не до истерик. Надо вспомнить, зачем она здесь, взять себя в руки и не показывать своей злости. Лучше похвалить.
—  Постой, и вот из такой ерунды получилась совершненно захватывающая история... — начала Саша, пытаясь проговорить всё это с лёгким восхищением. — Да уж... Не ожидала. Умеешь ты у жизни учиться.

Евгений сдержанно кивнул.
Она посмотрела на пробежавшую мимо официантку:
— Не могу понять, хочется мне есть или нет? С этой жарой не разберёшь.
— Здесь салат "Цезарь" вкусный. — Женя неторопливо допивал кофе. — Сухарики мягкие, непересушенные.
— А! Чуть не забыла! — Саша развеселилась и едва не ткнула в него пальцем. — Про друга смешно! Служившего в разведке!
— Приятеля. Полагаешь, у меня нет приятелей, служивших в разведке?
— Полагаю, есть. В том-то и дело! Ещё мне нравится, что Дима... как бы это назвать... неторопливо мыслит. Быстро, но неторопливо. Обстоятельно, вот! А ещё — он представляет, как больно будет противнику во время удара. Не просто думает, а чувствует. Думает чувствами!

— Мне, конечно, приятно, когда ты меня хвалишь, — признался Женя, — но справедливости ради замечу, что этой моде не одна тысяча лет. У Гомера герои довольно величественно, я бы даже сказал, эпично размышляют прямо посреди подступающих неприятностей.
— Правда?
— Да. Одиссей, к примеру, во время драки с Иром неспешным гекзаметром рассуждает, ударить ли ему противника сильно, чтобы тот издох на месте или же опрокинуть его слабым ударом.
— Забавно. — Саша снова посмотрела на официантку. — Он, надеюсь, пришёл к какому-нибудь определённому выводу? Или так и погряз в размышлениях? Я про Одиссея.
— Пришёл. Решил сильно не бить. Иначе юноши, домогавшиеся его жены, могли раньше положенного заподозрить, что под личиной престарелого нищего скрывается внезапно вернувшийся муж.
— И как противник? Устоял?
— Упал. Бился в судорогах. Горлом у него пошла кровь.
— Волшебно. Женихи ничего не заподозрили? Я уже прямо волнуюсь.
— Обошлось, — успокоил её Женя. — Хватит пялиться на девушку в униформе, а то она подойдёт и даст тебе свой телефон. Возьми "Цезарь".
— Есть я не хочу, — строго сказала Саша.
Евгений подозвал официантку и попросил счёт.

Они вышли на улицу. Настроение у Саши испортилось окончательно.
— А не нравится мне вот что. У тебя оборван сюжет. Ты, конечно, аккуратно всё сделал, концы подвязал — про камеру придумал и про второй случай. В смысле, про первый, чтобы Диму не посадили и не надо было за него переживать. Но хочется продолжения.
— Куда сейчас? — Женя топтался у выхода.
— Пошли к ТЮЗу, там лавочки.

Они обогнули здание кафе и зашагали к видневшимся неподалёку скамейкам.
— Мне сочинить продолжение?
— Не надо. Если честно, я хотела лучше тебя узнать. При помощи текста.
— Узнала?
— Не так подробно, как хотела. Точнее, не о том. Хотелось больше фактов из твоей жизни. Не психологии, а биографии. Думала, ты расскажешь... Обычно люди пишут о себе, если не профессиональные писатели. Но у тебя такое воображение...
— Почему бы не расспросить, если тебе нужны факты? Или ты не ищешь лёгких путей?

Он будто не замечает моей злости, думала Александра. Или только делает вид, а сам нарочно меня дразнит.
— Хорошо, давай попробуем, — они сели на лавочку, Саша повернулась и посмотрела ему в глаза. — Женя, расскажи что-нибудь о себе. Что-нибудь важное. Если можно — самое важное. Только придержи, пожалуйста, свою разнузданную фантазию, насколько это возможно.

— Постараюсь, — лицо Евгения было по-обыкновенному дружелюбным. — Я — шпион Конфедерации Взаимного Процветания. Меня задержали представители Планет Открытого Пакта. В силу ряда юридических обстоятельств на тебя была возложена обязанность решить, представляю ли я какую-нибудь опасность и надо ли проводить в отношении меня дальнейшее расследование. Боюсь, ничего важнее сообщить я тебе не смогу.

На смену злости пришли усталость и раздражение. Саша поджала губы, зная, что это делает её старше. Лет на пять. Или на тридцать пять, блин... Рот, как у старухи. Но ей уже было плевать.
"Просто бесит, — думала она. — Как только кажется, что всё в порядке, у него снова какой-нибудь выверт. Словно издевается постоянно..."

Но вслух ответила в тон собеседнику — слегка формально и в меру доброжелательно:
— У меня, возможно, не получилось точно сформулировать вопрос. Хотелось бы услышать что-нибудь такое, о чём мне не известно. А о том, чей ты шпион, я знаю уже пару месяцев.